Непростой случай - Страница 41

— Я обо всем подумала, — сказала Кора через неделю. — Ма, ничего страшного в этой ситуации нет, если посмотреть на нее с другой стороны. Это вовсе не проблема.

Долорес бросила на дочь вопросительный взгляд.

— Да? А как же тогда это называется?

— Возможность. Проблем вообще не существует, — рассудительно сказала Кора. — Есть только упущенные или реализованные возможности.

Долорес грустно улыбнулась.

— Большое спасибо! Могу представить себе свои возможности… Жалкая бедность, жизнь на пособие, однообразная еда и комната, кишащая тараканами!

— Зато ты будешь уважать себя и сохранишь достоинство, — ехидно сказала Кора.

Долорес застонала, а потом засмеялась.

— Ладно, ладно! Я устроюсь шеф-поваром в роскошный курортный отель на Багамских островах. Стоимость жилья будет включена в жалованье. Солнце круглый год. Вот это жизнь.

— А я буду прилетать к тебе в гости, — кивнула Кора. — Разумеется, если у меня будет возможность раздобыть деньги на билет. А Эдвин будет летать к тебе на реактивном самолете, когда захочет. О нем ты, конечно, забыла?

Нет, не забыла. Часть ее души — слабая, испуганная — отчаянно хотела попросить его помочь найти выход из затруднительного положения. Долорес была уверена, что Эдвин поможет с радостью. Даст взаймы, обеспечит ссуду, в общем, сделает все, что потребуется. Но другая часть ее — сильная, независимая — решила, что она попробует найти выход без его помощи.

Так и будет. Она действительно сильная. Действительно независимая. И может позаботиться о себе.

Две недели спустя все решилось само собой. Новыми владельцами предстояло стать Эндрю и его жене Нэнси. Те были без ума от радости. Мечта становится явью! Чудо!

Было приятно видеть, что они так довольны. И хоть расставаться с гостиницей было безумно жалко, Долорес становилось легче на душе оттого, что она знала — ее дело попадет в хорошие руки.

Она заранее решила, что не будет впадать в депрессию, которую уже однажды пережила после развода. Ничего хорошего в этом не было. Главное — не терять уверенности в себе. Она храбрая, мужественная и справится с любыми трудностями. В конце концов, она все время стремилась к свободе. И наконец получила ее.

Такую свободу, что от одной мысли о ней душа уходила в пятки. Свободу жить на пособие, покупать подержанную одежду, снимать дешевое жилье…

Долорес посмотрелась в зеркало. Почему она плачет? До сих пор она не плакала. Для этого не было причины.

Она выглянула наружу. Мирный, безмятежный день. Повинуясь импульсу, Долорес оделась и вышла на улицу. Нужно было успокоиться, восстановить равновесие. Она миновала пруд и бродила по тропинкам, дыша свежим вечерним воздухом. Наконец села на старую деревянную скамью и обхватила себя руками.

Она почувствовала страшное одиночество, и к глазам снова подступили слезы. Ничего, пусть текут. Это не страшно. Все равно ее никто не видит и не слышит. Лучше выплакаться, чем копить слезы в себе.

Долорес не знала, как долго она просидела в парке, горько плача и жалея себя… Вдруг кто-то окликнул ее по имени.

— Долорес!

Сердце чуть не выскочило из груди.

— Я здесь… — услышала она собственный хриплый шепот. Эдвин вернулся. Она только успела подумать об этом, а он уже был рядом.

— Ради Бога, что ты здесь делаешь в такой час?

— Ты вернулся, — пробормотала она. На мгновение Долорес показалось, что это ей только чудится, но когда Эдвин заключил ее в объятия и прижал к себе, она поняла, что это правда.

— Одиннадцатый час! Почему ты сидишь здесь одна?

— Я гуляла. Здесь так красиво… — Голос Долорес дрожал, и она знала, что ей не удастся скрыть от Эдвина свое состояние.

— Ты плакала? — спросил он. — Что случилось, милая?

— Все в порядке, — солгала она. — Я не ждала тебя. Ты вернулся раньше, чем обещал.

— Я хотел сделать тебе сюрприз. — Эдвин поцеловал ее в холодные губы. — О Боже! Скорее пойдем домой, пока ты не замерзла до смерти!

Они молча вернулись во флигель, и Долорес сидела перед камином, пока Эдвин на кухне варил ее любимый шоколад. Надо было рассказывать все без утайки, а это ее ничуть не радовало.

— Явно что-то случилось, — сказал он, вручая ей кружку. — Выкладывай.

Она тяжело вздохнула. Нет, больше никаких слез! Надо сказать ему правду.

— Я продаю гостиницу.

Он застыл на месте.

— Продаешь? Почему?

Она все деловито объяснила, уложившись в несколько фраз. Эдвин сидел и молча таращил на нее глаза.

— Дело устроилось наилучшим образом. Эндрю и его жена Нэнси продают свой дом, приводят в порядок финансовые дела и в марте переезжают сюда. За это время я найду себе работу и жилье. Конечно, свое будущее я планировала немного по-другому, но зато теперь у меня появляется возможность заняться чем-то иным и иметь больше свободного времени. Может быть, я даже смогу путешествовать. — Она храбро улыбнулась. — И переживать захватывающие приключения…

— И ты так этому обрадовалась, что отправилась прогуляться, села на скамейку, заплакала и едва не замерзла, — спокойно продолжил он. — Прекрасно…

— Просто сентиментальность взяла свое. Эту гостиницу основали мои родители, я им помогала, а потом хозяйкой стала я… Ничего нет странного в том, что я слегка расчувствовалась. — Ей казалось, что ее слова звучат весьма разумно.

Эдвин долго молчал, и это беспокоило Долорес.

— Ты ничего мне не говорила, — наконец бесстрастно сказал он. — Я звонил тебе каждый день, но ты так ничего и не сказала.